80 лет со времени публикации романа «Унесенные ветром» М. Митчелл (1936)

  80 лет со времени публикации романа

 «Унесенные ветром» М. Митчелл (1936)

    Ветер славы переменчив. Никто еще не отыскал рецепта написания великого романа. Недаром произносятся слова о магии искусства: именно она, таинственная и неуловимая, делает триумфаторами произведения, которые критики приговорили к провалу. А другие, которым предрекали успех, отправляет в забвение уже ко времени жизни следующего поколения. 

  Один из самых ярких примеров такого рода — роман "Унесенные ветром" американской писательницы Маргарет Митчелл, столетие со дня рождения которой отмечалось 8 ноября 2000 года. Вот уж кому успех не мог предсказать никто, а он пришел — да какой!

  Достаточно хотя бы раз прочитать роман , чтобы понять, что в жилах его автора текла кровь людей самостоятельных и своенравных —  тех, кого в Америке зовут self-made.

  Предками Маргарет Митчелл были ирландцы и французы, покинувшие Старый Свет: беглецы и изгои отправлялись в Америку, надеясь только на удачу и на самих себя. Они осели в сердце самого южного — по географическому положению, а по духу — американского штата, Джорджии,— там, где позже возник город, название которого в первую очередь ассоциируется как раз с Митчелл: Атланта.
  Впрочем, сегодня город гордится не только тем, что является родиной автора "Унесенных ветром". В Атланте трудился губернатором будущий президент Джеймс Картер, там же купил свой первый и последний в жизни собственный дом другой президент, Франклин Рузвельт. Кроме того, Атланта в 1996 году принимала у себя Олимпийские игры, оттуда же отправилась завоевывать мир кока-кола и начала вещать знаменитая телекомпания Теда Тернера CNN.

А в начале века это было типичное южное захолустье, кичившееся своим прошлым. Город еще сохранял дух и традиции уходившей в историю эпохи американского Юга. Главной городской достопримечательностью — предметом гордости и тихой фронды потомков южан-конфедератов — служила панорама, где было запечатлено знаменитое сражение за Атланту, о котором не могут не помнить все читавшие книгу Митчелл. Визитной карточкой города оставались и утопавшие в зелени усадьбы в колониальном викторианском стиле — позже их потеснили безликие функциональные коробки банков и офисов. 

МАРГАРЕТ МИТЧЕЛЛ

  В одном из таких родовых гнезд, принадлежавшем владельцу крупной юридической конторы Юджину Митчеллу, 8 ноября 1900 года родилась дочь, которую назвали Маргарет.

С детства она была окружена историей, недавней и еще живой, кровоточащей. Оба ее деда сражались на стороне южан (один был ранен и выжил чудом). Мать часто выводила дочь показывать пустыри и обгорелые печные трубы — все, что осталось от лучших семейств Атланты, унесенных ветром войны. К этому остается добавить, что отец будущей писательницы возглавлял городское Историческое общество.
  Училась Маргарет средне, однако много читала — хотя и не совсем то, на чем настаивали родители. От матери, буквально помешанной на образовании дочери, за прочтенную шекспировскую пьесу она получала пять центов, десять "стоил" роман Диккенса, а на 15 тянули Ницше, Кант или Дарвин. Будь дочь более послушной, возможно, из-под ее пера вышли бы потом не "Унесенные ветром", а нечто совсем иное. Но сердце юной Митчелл было занято бульварным чтивом. Результат — хроническое отсутствие карманных денег... Писать Митчелл начала в школе. В основном это были пьесы для театрального кружка, полные экзотики и роковых страстей, вычитанных в книжках. Они же в конечном счете сформировали манеры и жизненные интересы будущей писательницы. Уже во время учебы в колледже девушка вела жизнь, весьма далекую от того, чего ожидали учителя от воспитанной юной леди из хорошей семьи: научилась курить, опубликовала в одной из газет "Манифест феминисток" и даже посмела — сфотографироваться в мужском костюме... В ту пору это уже был открытый вызов обществу и почти неизбежный разрыв с семьей.
  Первое замужество Митчелл тоже закончилось скандалом. Одна из первых городских красавиц и умниц вышла замуж назло родителям и, как показало время, за полное ничтожество, никчемного болтуна и светского хлыща, с которым она развелась меньше чем через год. Развод по инициативе супруги в те годы, кстати, тоже был поступком. А спустя три месяца после развода состоялась новая свадьба. Второй муж, Джон Марш, был прямой противоположностью первому: небогатый страховой агент, надежный и добродушный толстяк, склонный к ипохондрии. Ничего похожего на героев романов для дам. Однако с Маршем писательница прожила всю оставшуюся жизнь.
  Между тем среди житейских бурь Маргарет удалось устроиться репортером в крупнейшую местную газету The Atlanta Journal. Вначале редактор ни в какую не желал брать молодую красавицу на исключительно мужскую, как тогда считали, должность. Однако после первых же написанных Митчелл материалов его мнение резко изменилось. За три года Маргарет опубликовала несколько сотен статей и очерков. Эта работа принесла ей опыт, который потом пригодится на все сто.
  Дальше ее жизнь протекала без видимых потрясений: размеренный быт провинциальной домохозяйки, всецело занятой семьей. Ее заботы ничем не отличались от соседских — если бы не горы исписанной бумаги, которые застенчивая писательница прятала от гостей в чулане.

  Митчелл начала сочинять свой исторический роман в 1926 году, когда травма лодыжки на несколько недель приковала ее к постели. Вначале появилась на свет заключительная глава. А первая — спустя долгие десять лет — была написана после того, как в издательстве, куда она отослала рукопись, обнаружили, что у сочинения нет названия, оглавления и... начала!

Шел 1936 год. В ответ на запрос из издательства смущенная дебютантка отбила в Нью-Йорк телеграмму: "Пожалуйста, верните рукопись. Я передумала". Редактор просьбу проигнорировал: роман уже был отдан на корректуру. Через несколько месяцев вышел первый тираж, и в одночасье все перевернулось вверх тормашками — как в жизни автора, так и в мире американской литературы.

 Единственное произведение Маргарет Митчелл — роман "Унесенные ветром" стал для читающей Америки тем же, чем для русского читателя "Война и мир". Их часто сравнивали, хотя у этих книг различий не меньше, чем у Америки и России.
  В 1982 году, преодолев все предубеждения и цензуру, роман пришел к русскоязычному читателю. Причиной столь долгого невнимания со стороны советского литературоведения была, разумеется, не запутанная история взаимоотношений Скарлетт О`Хары и Ретта Батлера. Неприятие вызывал фон, на котором она развертывалась: гражданская война между Севером и Югом, описанная с точки зрения южан. Советский же читатель был воспитан на "Хижине дяди Тома".
  Сегодня уже нет нужды подробно останавливаться на романе, принесшем автору премию Пулитцера, славу и богатство. Написанное за десятилетия об "Унесенных ветром" во много раз превосходит объем книги Митчелл. Гораздо интереснее напомнить некоторые детали, касающиеся судьбы ее романа в Америке. Он вызвал восторженный прием у миллионов читателей: книга мгновенно стала бестселлером и пребывает в этом качестве по сей день (общий тираж превысил 15 млн экземпляров). Зато мир критиков и писателей встретил роман со скрытым раздражением. Все было в этой книге не так, как положено, как диктовали неписаные законы тогдашней американской беллетристики.
  Никому не известная домашняя хозяйка опубликовала роман-дебют в тысячу с лишним страниц, и на него  запали сотни тысяч читателей (а в 40-е годы счет пошел на миллионы) — где это видано! Причем ,не бульварщина какая-нибудь, это признавали и критики... Но и не элитарная литература: никаких стилистических изысков, откровенных сексуальных сцен или острого словца "на грани фола" — непременных атрибутов хитов предвоенной американской прозы.  Отсутствовали и такие обязательные ингредиенты, как happy end и положительный герой. Одним словом, загадка!
  Триумф романа вызвал к жизни домыслы относительно его авторства, чем-то напоминавшие споры на другом конце света по поводу "Тихого Дона". "Унесенные ветром" стали стремительно обрастать слухами. О том, что Митчелл выдала за собственный роман литературную обработку дневника своей бабки. И что роман за нее написал специально нанятый литературный "негр". И многое другое в том же духе. Появлению слухов во многом способствовала и сама Митчелл, мало соответствовавшая образу американского писателя на гребне славы. Она сторонилась коллег (и они платили ей забывчивостью, ни единым словом не упомянув в своих мемуарах). Но более странным было то, что самая читаемая писательница Америки на дух не признавала рекламы! К отчаянию литагентов Митчелл не согласилась на съемки фильма о ней, категорически отмела предложения на тему туалетного мыла "Скарлетт" и мужского несессера "Ретт" и не позволила сделать из романа мюзикл.
  Единственным предложением, заставившим дрогнуть сердце Митчелл, было письмо от голливудского продюсера Дэвида Селзника. Уступив право на экранизацию и получив $50 тыс. аванса, Митчелл не подозревала, что дает старт еще одной легенде. Самой невероятной в своей жизни.

 Фильм

  История создания картины, на долгие годы ставшей эталоном американского кино, с самого начала была окружена скандалами, слухами и мифами, не менее увлекательными, чем сам фильм. Возможно, то был первый в истории Голливуда случай блистательной рекламной раскрутки, благодаря которой публика ко дню премьеры была взвинчена до предела.

 С начала и до конца работы над картиной не прекращалась чехарда со сценаристами, режиссерами-постановщиками и исполнителями главных ролей. Хотя в титрах значится имя Сидни Хоуарда, получившего "Оскара" за лучший сценарий (всего картина удостоилась восьми золотых статуэток), в его написании участвовали по крайней мере десять авторов. И не каких-нибудь студийных "негров"-поденщиков — одно имя Скотта Фицджеральда чего стоит!

Фильм фактически снимали трое режиссеров. Вначале Селзник пригласил известного мастера Джорджа Кьюкора, однако тот не проработал и десяти дней, как был уволен. По слухам, "бочку" на режиссера руководству студии Metro Goldwyn Mayer "покатил" сам Кларк Гейбл (Ретт Батлер), обиженный тем, что Кьюкор-де уделял слишком много времени партнерше — Вивьен Ли (Скарлетт) в ущерб другим звездам, прежде всего ему, Гейблу.

После чего к съемкам приступил другой режиссер — Виктор Флеминг. Не будет преувеличением сказать, что и его, как и автора экранизированного романа, прославили именно "Унесенные ветром". Хоть он и поставил не одну картину: в частности, параллельно съемкам фильма по роману Митчелл Флеминг осуществлял экранизацию другого знаменитого литературного произведения. Это был "Волшебник страны Оз", также оказавшийся кассовым хитом.

Впрочем, работа "в две руки" вымотала Флеминга окончательно, и в результате он свалился с нервным переутомлением за неделю до окончания съемок "Унесенных ветром". Поэтому заканчивал картину третий режиссер, Сэм Вуд.
  Но главная интрига разгорелась из-за исполнителей главных ролей. И если с мужской все было ясно с самого начала: никто всерьез и не предполагал иного Ретта Батлера, чем в исполнении Кларка Гейбла (хотя сам он долго отказывался), то поиски актрисы на роль Скарлетт вылились в общенациональный тотализатор, в который оказались вовлечены миллионы американцев.

Никогда еще постановщики не испытывали такого давления извне: не угадать с выбором идеальной Скарлетт, удовлетворяющей ожиданиям миллионов будущих кинозрителей,— значило ставить крест на всем предприятии. Известно, что сыграть эту роль мечтали все голливудские актрисы, и один только Селзник провел пробы с 1400 соискательницами. Общественное мнение выше всего котировало шансы признанных звезд (в порядке убывания) — Бетт Дэвис, Кэтрин Хепберн, Нормы Ширер и Мириам Хопкинс; сам же Селзник более склонялся к Джоан Беннет, Джин Артур и Полин Годдард.  

Уже сняли первую масштабную сцену фильма — пожар Атланты, а актриса на роль Скарлетт все еще не была утверждена! И тогда судьба свела продюсера картины, идущей на дно, как легендарный "Титаник", с еще одной кандидаткой. Малоизвестную английскую актрису, которую Селзнику представили словами, мгновенно вошедшими в историю — "Позвольте познакомить вас со Скарлетт О`Хара!",— звали Вивьен Ли.
  О том, чем обязан ей фильм и какую роль он сыграл в ее собственной судьбе, написаны целые книги.

Премьера картины состоялась 15 декабря 1939 года  в Атланте, где долгожданное событие превратилось в общенациональный праздник. Это не преувеличение: губернатор штата Джорджия официально объявил день премьеры нерабочим днем, а мэр Атланты подбросил "со своего стола" еще два. При тогдашней средней цене билетов 25 центов все 2,5 тысячи "премьерных" (именно столько вмещал крупнейший в городе кинотеатр) билетов разлетелись в считанные часы после открытия касс по десятке (долларов!) за штуку.
  Огромные по тем временам средства, вложенные в фильм (почти $4 млн), окупились в лихвой. За последующие три с половиной десятилетия картина никому не уступала первую позицию в списке самых доходных фильмов всех времен, а общий доход от проката к началу 90-х годов составил $77 млн с лишним.
  Несмотря на стеснительность, Маргарет Митчелл все же дала себя уговорить и почтила своим присутствием премьеру. Рассказывают, что именно там во время просмотра памятной сцены, когда Скарлетт проходит длинные ряды раненых и умирающих конфедератов на железнодорожной станции в Атланте, автор романа повернулась к Кларку Гейблу и шепотом произнесла фразу: "Мой бог, да имей мы столько солдат — непременно выиграли бы ту войну!" 

В 1937 году Митчелл получила за этот роман Пулитцеровскую премию. 

Методический отдел Жирновской центральной библиотеки